Ролевые отношения:

«мужская – женская роли»

Реальность требует от человека (мужа и жены, начальника и подчинённого) умения предупреждать конфликтные ситуации, способности устанавливать и поддерживать необходимые контакты с другими людьми.

От человека требуются знания и умения ролевого взаимодействия между лидером (мужское начало) и подчинённым (женское начало). Мужское начало – это умение проговаривать логическую информацию, в присутствии женского начала (жены, подчинённого).

Чтобы быть лидером необходимо самому выстраивать логически рассуждения, не отдавая эту функцию жене (подчинённому), т.к. лидер тот, кто объясняет. Например:

— Муж приходит домой и видит, как жена говорит ребёнку: «Лоботряс, неслух! Одень шапку, т.к. на улице ветер и можно простудить уши. Прошлый раз ты не послушался и …» (в данной ситуации жена лидер в семье, т. к. объясняет).

Это здоровая ситуация в семье, но только, когда нет «хозяина» дома.

Когда муж приходит домой и видит такую ситуацию, ему достаточно взять лидерство в свои руки, сказав: «Дорогая! Я пришёл на обед, но у меня время ограничено 15 минутами.

У меня встреча в …... от которой зависит ….» В данной ситуации муж забирает лидерство у жены, используя проговаривание логических рассуждений (тема для монолога мужа не имеет значения). Это здоровая ситуация, т.к. редкая жена (подчинённый) осознанно уходит в женское начало.

Женское начало – интуиция, умение подстраиваться к начальнику (мужу), стараясь не выстраивать логический монолог с своей стороны. Например:

— Жена просит мужа, используя простую односложную фразу: «Любимый дай 100 рублей (далее молчит)». Муж может поинтересоваться: «Для какой цели деньги». Жене целесообразно ответить: «Юбку купить (далее молчать)». Муж (начальник) возможно отметит: «Что у неё (подчиненной) все в наличии имеется». Жена может ответить: «Старая…. с дырой». Муж: «Зашей». Жена: «Я старалась. Не получилось».

В данном случае жена (подчинённый) помогает мужу (начальнику) быть лидером, перекладывая ответственность на него за принятые решения, которые он всегда будет помнить. В данном случае женщина является пассивным лидером, а мужчина активным лидером.

Женщина способствует формированию «хозяина» и зоны его «комфорта». Он будет активным! Ей желательно использовать в речи простые предложения.

Лидер – это логик, который рассуждает. Ему надо уметь брать на вооружение подсказки от собственной жены. Часто бывает так, что жена не умеют или не желает быть в женской роли, а муж отказывается от лидерства, что негативно сказывается на взаимоотношениях в семье и на работе. Реальность требует от человека умения взаимодействовать с окружающими из разных ролей (начал).

Статусно - ролевые отношения.

«Статус и роль входят в набор личностных характеристик индивида и взаимодополняют друг друга. Основным критерием при определении статуса коммуниканта является его позиция в социальной системе, определяемая по ряду признаков (экономических, профессиональных, этнических, семейно - возрастных и других)». [ :125] Статусные отношения постоянны в отличии от ролевых отношений, которые всегда соотнесены с ситуацией и варьируются вместе с ней. «Статусные параметры реализуются через ролевые отношения в определённой обстановке общения, что обуславливает необходимость обращения к ситуативному контексту».[ :125] В процессе общения коммуниканты ориентируются не столько на саму социальную роль, сколько на её социальный статус, определяемый также как социальный престиж роли.

Определение статуса роли позволяет коммуникантам определить иерархию своих статусов и в зависимости от этой иерархии производить выбор средств высказывания.

Во многих лингвистических исследованиях отношения коммуникантов рассматриваются на осях противопоставления «равенство - неравенство», или как отношения координации («равный» - «равному») и субординацию («ниже» - «выше» и «выше» - «ниже»), а социально - психологическая дистанция между участниками общения - на осях «свой» - «чужой». Социально - психологическая дистанция может быть далёкой и близкой.

Говорящий, в зависимости от статусно - ролевых параметров адресата, психологической дистанции между ними и условий общения может изменить языковые формы одного и того же сообщения, выбирая определённый коммуникативный вариант высказывания. При языковом оформлении различных языковых действий говорящего существует связь между социальным статусом коммуниканта и его речевым поведением. Различия, имеющиеся в статусно - ролевых отношениях коммуникантов выражаются в содержании поведенческих тактик.

Понятие тональности общения.

При анализе поведенческой ситуации нельзя не учитывать такой параметр как тональность общения, выбор которой обусловлен статусами коммуникантов, социально - психологической дистанцией между ними. Выбор тональности оказывает прямое влияние на грамматическое оформление высказывания участников общения.

Существует разное понимание тональности общения. Чаще всего при описании ситуации общения под тональностью подразумевается форма проявления этических правил поведения.

Тарасова Е.Ф. представляет тональность общения в виде следующей шкалы: возвышенная (торжественная) тональность, нейтральная, нейтрально - обиходная, фамильярная и вульгарная тональности. [ :273]

Возвышенная тональность - это тональность таких исключительных, редких социальных ситуаций как торжественные ритуальные акты, в большинстве своём в официальных структурах.

Нейтральная тональность - тональность, используемая коммуникантами, в основном, в нормативных, стандартных социальных ситуациях.

Нейтрально - обиходная - самая распространённая тональность, используемая в ненормативных, стандартных/нестандартных социальных ситуациях при непосредственном контакте коммуникантов.

Фамильярная тональность - тональность, которая очень часто используется в нестандартных/стандартных социальных ситуациях, не входящих в пределы формальных структур общества.

Вульгарная тональность - тональность ненормативных социальных ситуаций.

Тональность общения определяется рядом признаков: статусно - ролевыми отношениями коммуникантов, нормативными правилами поведения, установленными обществом.

Выводы к 1 главе.

· Семантическое поле обвинения имеет ядерную и не периферийную зоны;

· Ядерная зона представлена доминирующими признаками в виде тактик, передающих все оттенки значения наиболее соответствующие данному микрополю, являющемуся одним из составляющих микрополя обвинения;

· Периферийная зона представлена тактиками, передающими значение данного микрополя менее чётко и обладающими многозначностью.

Семантика категории обвинение формируется набором семантических долей, таким образом, данная категория может быть рассмотрена как поведенческая ситуация, что вводит в её характеристику определённые прагматические параметры - статусно - ролевые отношения коммуникантов, обстановка общения, совокупность реплик говорящего и ответная реакция адресата, которые вместе формируют коммуникативно - прагматический контекст поведенческой ситуации.

Семантическое поле обвинения состав функционально - семантического поля Некатегоричности и на стыке данного поля и поля Категоричности. Вследствие этого часть периферийных значений (семантических долей) микрополя обвинения попадает в зону его слияние с микрополями Угрозы и Предостережения, находящимися за пределами функционально - семантического поля Некатегоричности.

Прагматический аспект исследования категории обвинения определяется как набор социальных ситуаций, формирующих поведенческую ситуацию «Обвинение» и имеющих своими основными понятиями статусно - ролевыми отношения коммуникантов, социально - психологическую дистанцию между ними и тональность общения.

Развитие личности [Психология и психотерапия] Курпатов Андрей Владимирович

Ролевые отношения

Ролевые отношения

Человек может вступать в межличностные отношения, сознательно выполняя ту или иную функцию, ощущая себя тем или иным лицом, а также сущностно. Три указанные позиции исчерпывают весь спектр межличностных отношений: я-неотождествленные, я-отождествленные и индивидуальные.

Наиболее типичные отношения для человека – я-отождествленные. Их специфика заключается в самоощущении человека, в его неосознаваемой самоидентификации. С определенного периода жизни нам нет нужды думать о том, что мы принадлежим к тому или иному полу, к той или иной социальной группе, что мы «белые» (или негроиды, монголоиды), являемся детьми своих родителей, родителями своих детей и т. п. Мы просто ощущаем себя мужчиной (или женщиной), сыном (или дочерью), отцом (или матерью), начальником (или подчиненным), врачом (учителем, рабочим и т. д.). Мы просто являемся ими, взаимодействуя с тем человеком, с которым мы находимся в указанных отношениях.

Для того чтобы ощущать себя сыном (или дочерью) в отношениях с матерью, нам не нужно думать, что мы ее ребенок, специально играть роль сына (или дочери) – это происходит автоматически, словно бы само собой. Разумеется, содержательно характер этих отношений зависит как от культуральных особенностей этих межличностных взаимосвязей, так и от индивидуальных черт обоих людей, вступающих в эти отношения. Однако нас в данном случае интересует не содержание отношений «сын – мать» («дочь – мать»), а структура этих отношений, в которых оба человека (сын и мать, дочь и мать) непосредственно ощущают себя в какой-то ролевой позиции (сына, дочери, матери), не затрудняясь продумыванием сценария или выдерживанием единой нити этой «драмы». Это непосредственное ощущение в конкретной ситуации мы называем «я-отождествленной ролью».

Эрик Эриксон, один из ведущих теоретиков понятия «идентичность», говорит о человеке в такой ролевой позиции как о человеке, «отождествляющем себя с тем, чем он занимается в данный момент и в данном месте». Данные указания, определяющие значимость ситуативного компонента, кажутся нам чрезвычайно важными, но нельзя согласиться с представлениями Э. Эриксона о некой «синтетической функции эго». Э. Эриксон полагает, что здоровый субъект должен нести, представлять собой некую целостную, единую, монолитную, гомогенную идентичность, а эта гомогенность обязана синтетической функции «эго». Что это за «эго» и синтезом чего оно занимается, не вполне понятно. «Эго» выступает у Э. Эриксона, в соответствии с лучшими традициями неофрейдистского направления, в качестве некого метафизического и неверифицируемого образования, с чем, конечно, нельзя согласиться. Дело в том, что попытка согласовать структуралистический подход с содержательной стороной дела неизбежно приводит к противоречиям внутри предлагаемого концепта, данный методологический промах, на наш взгляд, и совершен Э. Эриксоном.

Рассмотрим эту ситуацию на примере. Профессиональный военнослужащий, который рассматривает отношения «начальник – подчиненный» как нечто незыблемое, который ощущает себя начальником со своими подчиненными, младшими по званию, и подчиненным в отношении со своими прямыми начальниками и старшими по званию, полностью отождествляет себя со своей профессиональной ролью. Иными словами, он автоматически занимает позицию «верха» или «низа» в соответствии с теми обстоятельствами, в которых он находится: «верха» – отдавая распоряжения военнослужащим подразделения, которым он командует, «низа» – находясь в кабинете своего командира и получая от него те или иные приказания. Причем в первом случае он будет выглядеть уверенным, может быть, надменным или гневным, не терпящим критики и возражений, говорить распорядительным тоном, чинно шествовать, высоко подняв голову, с широко расправленными плечами. Во втором случае он, напротив, будет выглядеть исполнительным, внимательным, уязвимым, может быть, растерянным и тревожным, нотки его голоса будут выдавать зависимость, он будет избегать лишних движений и вольных ремарок. Иными словами, его профессиональная идентичность предполагает взаимопротивоположные ролевые позиции, структуралистически это понятно, но содержательно кажется неким отступлением от общих принципов. Наше положение диагностов еще более усложнится, если мы увидим его доминантным в отношениях с женой и детьми, послушным в отношениях с матерью, равным – с друзьями детства. Когда же на заседании по работе с личным составом он будет проповедовать идеалы личной свободы, ответственности и прав человека, то мы и вовсе не будем знать, чему верить. Содержательно он демонстрирует массу противоречивых тенденций. Является ли его идентичность гармоничной? Ответить на этот вопрос нельзя, равно как и задавать его непозволительно. Ни о каком едином «эго» говорить не приходится, в каждой конкретной ситуации данный человек отождествлен с той или иной подобающей отношениям ролью. Ему даже не нужно думать, как себя вести, чтобы вести себя так, как он себя ведет, сама ситуация, точнее, отношение диктует ему форму и содержание его поведенческих реакций. Иными словами, я-отождествленная роль представляет собой некий условнорефлекторный комплекс, актуализируемый соответствующей ситуацией (межличностными отношениями), это неосознаваемые поведенческие реакции, которые представляются человеку «естественными» в данной ситуации.

Действительно, если полного отождествления с какой-то социальной ролью не произошло, человек может испытывать определенный дискомфорт, продиктованный борьбой внутренних реакций. Представим себе начальника, который не уверен в своих организаторских способностях; подчиненного, считающего, что он занимает не подобающее для него место; специалиста, который не чувствует себя уверенным в своей профессии; отца, не уверенного в своем отцовстве; любовника, который не чувствует себя достаточно любимым или не желает формализовать сложившиеся любовные отношения, при том что в системе его жизненных приоритетов институт брака занимает далеко не последнее место; гомосексуала, который считает гомосексуальность зазорной и, может быть, недопустимой. Таких ситуаций с высоким показателем амбивалентности в жизни каждого человека достаточно много. Именно они, а не система идентификаций в общем ее виде представляют достаточную основу для формирования невротической симптоматики. Эта ситуация отсутствия определенности в отношении одной и той же ситуации продемонстрирована как И.П. Павловым при моделировании «экспериментальных неврозов» у собак, так и при научении кошек невротическим страхам в исследованиях Джозефа Вольпе.

Конфликт тенденций одного континуума тех или иных отношений – вот что составляет проблему, а не то, что в одних отношениях человек ощущает себя, например, уверенным, а в других нет. Так, например, гуманитарий ощущает себя вполне уверенным в вопросах искусства и не испытывает внутреннего смятения, когда оказывается неспособным перечислить все три закона Ньютона.

Указав на данную амбивалетность, мы вторглись в сферу я-неотождествленных ролей. Представим себе подчиненного (я-отождествленная роль), который делает своему начальнику какую-то не продиктованную служебными обязанностями любезность, рассчитывая с ее помощью получить отпуск летом вместо полагавшегося ухода в отпуск зимой. В данной ситуации кроме актуализации я-отождествленной роли подчиненного, продиктованной ситуацией (отношение с начальником), наш герой сознательно осуществляет еще один поведенческий акт, как бы накладывающийся на «партитуру» я-отождествленной роли. В целом, разумеется, действие едино, но в этом случае участвует уже не одно, а два «я» – я-отождествленное, поскольку наличествует отношение «начальник – подчиненный», и второе, я-неотождествленное «я».

Когда существует возможность не вести себя так, как можно себя не вести, уже нельзя говорить об эффекте условнорефлекторного толка, здесь в силу вступает механизм, который приписывается так называемой «свободной воле». Специфика этой ситуации заключается в том, что, в отличие от я-отождествленных отношений, возникает элемент осознанности, то есть такое поведение не «выскакивает» автоматически при формировании стимульной ситуации (непосредственные отношения), но производится с непосредственным участием целенаправленных когнитивных процессов, иными словами, существует элемент целеполагания, осознанной целесообразности, преследуются какие-то дополнительные цели, кроме поведенческой активности самой по себе, которая по понятным причинам всегда наличествует и обеспечивается я-отождествленными ролями. Когда производится сознательный или даже не вполне осознанный, но именно выбор поступать так или иначе, то понятно, что у данного человека не существует непосредственного, заранее предуготованного ответа, как в случае я-отождествленных ролей. Но он сознательно моделируется в соответствии с какими-то дополнительными обстоятельствами, целями и т. п. путем предварительного взвешивания «за» и «против».

Нам и в голову не придет выбирать – ощущать себя сыном (дочерью) в отношениях со своими родителями или нет, но мы несколько раз подумаем, говорить что-то своим родителям или оставить эту информацию при себе. Основываясь на тех или иных когнитивных условиях, мы примем то или иное решение. «Свобода воли», разумеется, в этом случае также весьма и весьма условна, поскольку наше решение и теперь будет продиктовано вполне определенными внутренними обстоятельствами. Так что данное решение не является в подлинном смысле этого слова «свободным», и в первую очередь оно несвободно от нас самих – нашего опыта, наших мировоззренческих установок, наших целей и информационного багажа. Однако в данном случае решение не является единственным (для нас) вариантом возможного поведения, и прежде чем разобраться в том, какое решение следует принять, нам нужно время.

Этот временной зазор между (условно) стимулом и реакцией побудил Зигмунда Фрейда сформулировать понятие «принципа реальности» (мы оставляем за скобками специфику фрейдовской метафизики). Поскольку у человека нашей культуры не сформирована я-отождествленная роль, позволяющая ему удовлетворить его сексуальное желание в момент появления последнего, он предпринимает различные обходные маневры – с тем чтобы заветный объект оказался ему доступен, хотя и в неопределенном будущем. «Ограничиваемая принципом реальности, – пишет Герберт Маркузе, – познавательная функция памяти, хранящей опыт прошлого счастья, будит желание сознательно воссоздать это счастье». Необходимость этого «просчета ситуации», продумывания собственных действий, выполнение каких-то ненужных самих по себе, но необходимых для достижения конечного результата условий – все это и характеризует специфику я-неотождествленных отношений.

Этот же феномен послужил основой для разработки когнитивистских теорий. Бихевиоральная модель Джона Б. Уотсона содержала в своей основе условно-рефлекторную теорию и определяла роль нервной системы как своего рода переключателя поступающих сенсорных импульсов на исходящие моторные, по формуле стимул? реакция (S?R). Эдвард Ч. Толмен ввел в эту формулу «промежуточную переменную» (О), преобразовав формулу бихевиоризма S?R в S?O?R Промежуточными переменными является все, что связано с организмом и участвует в формировании данной поведенческой реакции на данное раздражение, к ним в первую очередь относятся внутримозговые процессы, детерминированные генетически или приобретенные в результате предшествующего опыта. Э.Ч. Толмен также ввел в научный обиход понятие «когнитивных карт», когнитивных образований, с помощью которых организм определяет характер ответной реакции на стимульную ситуацию. Подобные схемы или карты – это когнитивная репрезентация прошлого опыта, оказывающая влияние на восприятие нынешней ситуации и помогающая систематизировать новую информацию. В соответствии с этим принципом Альберт Бандура представил свою социально-когнитивную модель, в которой также был сделан акцент на промежуточной переменной: S?O?R (стимул? опосредованные организмом когнитивные процессы? реакция).

Впоследствии данная формула была модифицирована нами в совместной работе с Д.В. Ковпаком. В представляемой модели «промежуточная переменная» рассматривается не как гомогенная и безликая организменная субстанция («нервная система») и не сводится до неправомерного выделения из сферы психического чистой «когнитивной материи», но формулируется значимая дифференциация, где промежуточная переменная рассматривается как двойственная структура, воспринимающая стимул, с одной стороны, как конкретное явление (внешние факторы) и как абстрактный феномен (внутренние факторы), с другой. Фактически данная концепция впервые дает психологическое обоснование витгенштейновской аналитике. Когда Людвиг Витгенштейн говорит, что «границы моего языка означают границы моего мира», он не отрицает, подобно Платону, мир конкретный, а указывает, что человек не может воспринять явление само по себе (конкретный компонент стимула), но неизбежно привносит в него самого себя (абстрактный компонент стимула), иными словами, он видит мир таким, каким он ему представляется.

Однако если следовать этой логике дальше, если учесть возможность произвольных (свободных от конкретной стимуляции) операций внутри знаковой системы (структура промежуточной переменной, ответственной за абстрактный компонент стимула), то мы получаем возможность обосновать специфику я-неотождествленных отношений и отличие последних от я-отождествленных отношений. Ни одно означаемое (конкретный компонент стимула) не представляется нам без какого-либо означающего (абстрактный компонент стимула). Однако если у нас для данного означаемого одно означающее, то у нас нет возможности выбора: означаемое означает для нас то, что оно для нас означает (такова ситуация в случае я-отождествленных отношений). Если же мы имеем несколько означающих для данного означаемого, то возникает своеобразных люфт. Мы балансируем в абстрактном поле структуры промежуточной переменной, отчего конкретный компонент стимула теряет для нас свое существо, мы непроизвольно становимся манипулянтами, и таким образом теряется наше ощущение собственной отождествленности. Конкретный компонент стимула как бы затемняется, уходит в тень игры означающих (абстрактных компонентов стимула). В этом смысле я-неотождествленность действительно сопряжена с искусственностью в отношении мира конкретных явлений, но совершенно естественна для картины мира, сотканной из имен и предложений.

Понятие я-неотождествленности часто вызывает негативные коннотации у лиц, знакомых с теорией личности человека, сформулированной на базе новой методологии, однако с подобной оценкой нельзя согласиться. Когда я-неотождествленную роль упрекают за неискренность, за корысть, преследование каких-то собственных целей, это вызывает естественное недоумение… Что в таком случае понимают под искренностью – условнорефлекторное поведение, выработанное в процессе научения? Разве для человека невыгодно его поведение, продиктованное я-отождествленными ролями? И разве, руководствуясь я-отождествленной ролью, он не преследует своих собственных целей? Содержательный аспект в очередной раз готов внести ненужную смуту, вряд ли стоит этому потворствовать.

Я-неотождествленные роли и отношения – это реалии жизни. И ухаживания молодого человека, и наша терпимость в отношении каких-либо суждений, с которыми мы не можем согласиться, но которые исходят от близких нам людей, и специфика деонтологической этики, запрещающей доносить до больного информацию, которую он не сможет вынести, – все это относится к феномену я-неотождествленных отношений. Они продуманны, они преследуют определенную, явную для данного лица и осмысленную им цель, они предполагают необходимость выбора между возможными вариантами поведения, они предполагают определенную долю сдержанности в реакциях, они, в конце концов, продиктованы не только непосредственными обстоятельствами, но и разверткой этих обстоятельств во времени. Все это черты я-неотождествленных отношений, но кто упрекнет врача в том, что он замалчивает диагноз, назначая и проводя при этом необходимое лечение? Разумеется, мы не говорим пациентке с истероидной психопатией, что она «пошита» неверно, но мы таким образом лукавим, мы играем в двойную игру. Однако возможна ли будет психотерапия, если мы сообщим ей эту информацию с теми акцентами, которые присущи нашему пониманию этого расстройства и трактовкам его руководствами по психопатологии?

Я-неотождествленные отношения и роли составляющие значительную часть нашего существования, представляют собой такие отношения, которые нами продумываются, иногда проигрываются, формируются с участием сознания. Последнее учитывает различные нюансы ситуации, использует при принятии решения когнитивную информацию. Я-неотождествленные роли – это такое самоощущение человека, при котором его реакции не являются спонтанными в том смысле слова, что последние предварительно проходят когнитивную верификацию и не являются безусловными в том смысле, что человеком принимается сознательное решение реагировать таким образом или нет. Иногда такое поведение оценивается самим человеком как искусственное, ложное, с продуманным вторым контекстом.

Еще одним важным феноменологическим отличием я-неотождествленных ролей от я-отождествленных является предполагание цели. Если в случае я-отождествленных отношений цель отношений не предположена, но предсуществует, то в случае я-неотождествленных отношений она именно предполагается. Зачем ощущать себя сыном (дочерью) в отношениях с матерью? Данный вопрос относится к числу тех, что не могут быть заданы, поскольку предсуществующая цель не является целью в прямом смысле этого слова, скорее ее можно было бы назвать «смыслом» в том его значении, когда под смыслом понимается в большей мере целесообразность и само содержание процесса, нежели конечная цель как таковая. В тех случаях, когда цель отношений не может быть выявлена (определена, сформулирована), но только лишь ощущается как существующая сама по себе (предсуществующая), речь идет о я-отождествленных отношениях. Когда же цель может быть определена, хотя бы и в достаточно общем, но прагматичном смысле, мы имеем дело с я-неотождествленными отношениями. Можно сказать, что я-отождествленные отношения составляют континуум существования, непосредственную «плоть и кровь» жизни, континуум, поверх которого человеком разворачиваются и преследуются определенные, полагаемые им цели, эта надстройка поведения в поведении создает еще один, дополнительный уровень отношений – на сей раз я-неотождествленных.

Иными словами, основная часть отношений, в которых находится личность, определяется ее я-отождествленными и я-неотождествленными ролями. Этими отношениями исчерпывается собственно социальное существование, если понимать под социальным существованием существование друг для друга личностей как носителей мировоззрения, характеризующихся особенностями мировосприятия, то есть содержательным аспектом индивидуальности, где индивидуальность понимается не как уникальность, а как отличность. В собственно социальных отношениях человек выступает в качестве игрока. Правила этой игры нельзя считать строго определенными, но то, что эти правила могут меняться, не отменяет игрового момента, а делает его еще более существенным. Здесь человек играет в язык, в системы представлений, нравы, нормы и обычаи, он играется содержанием, принимая эту игру за нечто совершенно реальное, тогда как она, по меткому замечанию Л. Витгенштейна, просто еще один способ (стиль) мыслить. В другом обществе, в другом содержании он будет другим, не менее существенным, но не более реальным, чем любая из игр.

Содержательность сама по себе – есть поле игры: игры интерпретаций, игры значений, смыслов, причинных взаимосвязей, действий и т. д. и т. п. Всякая роль предполагает какое-то содержание, она фактична, субстанциональна, эта субстанциональность есть само существо поведения. Феномены роли, игры и содержания немыслимы друг без друга. Так или иначе, оперируя содержанием, мы подобны малышам, которые выстраивают замки из мокрого песка на залитом солнцем пляже: это игра. То же, что нам действительно важно знать и что следует вынести из этого факта, так это ситуативность, а значит, временность, проходящность, относительную бесцельность социального поведения. Оно бесцельно не потому, что бессмысленно, но потому, что обеспечивает только само себя, в определенном смысле замкнуто в самом себе, конечно.

Это утверждение относится не только к социальному поведению, взятому в его самом общем виде, но для каждого конкретного случая, применительно к каждому действующему лицу этого поведения. Равно как само социальное поведение, организованное в культуры и субкультуры, которые замкнуты в самих себе, существенны лишь для самих себя, так и каждый человек как персонаж социальных отношений ценен лишь сам для себя, поскольку любая игра предполагает заменяемость участников этой игры. В крайнем случае она поменяет свои правила, но не перестанет существовать, если кто-то из участников окажется выбывшим из нее. Это утверждение открывает для нас еще один аспект социального поведения: в соответствии со сказанным каждый из нас является замкнутым в самом себе, но не в том смысле, что он безгласен (хотя и этот феномен имеет место быть, поскольку его «голос» преображается в индивидуальной реальности адресата), но в том, что он бесчувственен, ему недоступен мир, его окружающий.

Все свидетельства существования внешнего по отношению к нам мира воспринимаются, будучи преобразованными в сетке содержательных элементов нашего «приемника», эта ситуация очень напоминает трансляцию телевизионных программ: где-то происходит действие, по средствам специальных приборов оно преобразуется в некую «цифровую (электронную) информацию», передается зачастую за тысячи километров и разворачивается на наших телеэкранах в виде некой относительно сходной, хотя и двухмерной картинки, лишенной естественного освещения, распространения звука, запаха и вкуса. Впрочем, когда герои кинофильма вдыхают ароматы, наслаждаются вкусом пищи и т. п., мы почти ощущаем эту «данность». Мы мастерски дорисовываем картинку, добавляя в нее недостающие элементы: бутафорское вино кажется нам божественно вкусным, запах от характерно пахнущих софитов кажется нам благоуханием роз, если актеры говорят нам, что зачарованы их ароматом, декорации, расположенные в незамысловатой студии, могут показаться нам реальными пейзажами леса или обстановкой королевского дворца. Существует ли в реальности то, что нам показывают? Ничуть не бывало! Там декорации в замызганном помещении, а не дворец с обстановкой Людовика XVI, подкрашенная жидкость, а не коллекционное вино, там пахнет тлеющей на софитах пылью, а не розами.

В точности такой же обман – вся совокупность наших социальных отношений, мы играем в игры. Перед нами не начальник, но человек, играющий роль начальника, и даже не мать, но женщина, ощущающая себя и ощущаемая нами как наша мать, это игра. Для нас не существует другого человека самого по себе, в его целостности и естестве, для нас он исполнитель какой-то для нас одних изготовленной роли. Содержание предполагает симметричный (также содержательный) ответ. Пейзажем не насытишься, в нарисованной реке не искупаешься, а содержательность отношения не предполагает нас самих , но наше содержательное, а потому всегда частное, всегда ситуативное воплощение, роль. Нас самих по себе нет в содержательных отношениях, есть только наши роли и наше участие в игре. И как мы не контактируем непосредственно с другим человеком, но только с ним в его роли, так и он не знает и не ощущает нас, но только нашу игру нашей роли, ему предназначенной. В нас тысячи образов других людей, но в нас не может быть другого человека, в других есть тысячи образов нас, но нас самих, каковы мы есть (должны были бы быть?), в них нет. «Объект можно только именовать . Знаки их представляют. Говорить можно лишь о них, высказывать же их нельзя. Предложение способно говорить не о том, что есть предмет, а лишь о том, как он есть», – говорит Л. Витгенштейн.

Третий вектор «открытой системы человека» – личность.

Рис. 4. Личность человека

Возможно ли быть собой для другого? Что значит быть самим собой ? Разве содержание, меня составляющее (мое мировоззрение, специфика моего мировосприятия), есть я сам ? Кем же я в таком случае являюсь для другого? Кем он является для меня? И мне ли, собственно, он является? Чем угодно, только не самими собой являемся мы друг для друга, если призма содержательности стоит между нами. «Субъект начинает анализ или говоря о себе, но не для вас, или говоря для вас, но не о себе. Когда он заговорит о себе с вами, считайте, что анализ закончен». Эта шутка Жака Лакана могла бы, вероятно, претендовать на роль лучшей психоаналитической остроты, если бы не являлась грубым парадоксом и не вызывала чувство исключительной печали, что, право, не надлежит делать шутке. Печаль вызывает здесь тот факт, что ни один анализ нельзя считать законченным, сам Лакан признается, что законченных анализов в его арсенале нет. Парадоксальность, граничащая с банальной логической ошибкой, заключена здесь в том, что заговорить – значит актуализировать содержание, а актуализировать содержание – это значит перестать существовать в своем естестве, которое в содержательности обитает на правах жертвы Прокруста.

Итак, если бессодержательное отношение невозможно, то шутка Лакана должна рассматриваться как приговор, вынесенный не только психоанализу, но и психотерапии вообще, по крайней мере в том случае, если она сталкивается с процессом развития личности, о котором речь пойдет ниже. Однако новая методология, заручившись поддержкой эйдесизма, обосновывает возможность несодержательного контакта. Но в этом случае речь уже может идти не о ролях, которые предполагают содержательность, а об индивидуальных отношениях, где под индивидуальностью понимается уникальная сущность каждого конкретного человека. Поведение, классифицированное нами как я-отождествленные и я-неотождествленные отношения, не возникает на пустом месте, что-то (или кто-то, если угодно) начинает играть роль, актер является актером только играя, но если он не играет – он человек, который может играть. Актер – это человек, имеющий профессию актера, или иначе – человек, обученный играть.

Кто же обучается играть? Кто играет роль сына (дочери), ощущая себя сыном (дочерью) (я-отождествленные отношения)? Кто, ощущая себя сыном (дочерью), скрывает (искажает, смягчает или, напротив, усиливает) от своей матери (отца) какую-то информацию, сознательно преследуя те или иные цели (я-неотождествленная роль)? Тот, кто пришел в этот мир и выучился играть в непосредственность (я-отождествленная роль) или в двойные игры (я-неотождествленная роль). Этот «тот» изначально не обладает содержательностью, он тот, кто вдыхает в содержательность жизнь, как Бог вдохнул жизнь в бесчувственное тело Адама. Он – то, что действует, тогда как содержательность – это форма его действия. Форма может меняться, «он» же существует внутри ее, не виртуально, но и не верифицируемо. Этот «тот», этот «он» и есть сущность конкретного человека, собственно сам человек. Не какое-то его содержательное воплощение, одна из множества его ролей, не безликий элемент социальный машины, но именно сам человек – «безгласный», поскольку говорит через посредников, и «глухой», ибо слышит чужими (содержательными) ушами.

Как божества в языческих мифологиях являются людям то в облике быка, то золотого дождя, то громом и молнией, то седой старухой, то прекрасной девушкой, так и сам человек является другим людям то сыном, то начальником, то прохожим, то возлюбленным, но не самим собой . Только уникальности, индивидуальности другого , его сущности, может явиться он сам своим естеством, своей первозданностью, той предсуществующей ролям жизнью, той индивидуальностью собственного существа, которой является он в своей имманентной индивидуальности. Две сущности двух людей, осуществленные в индивидуальностях каждого из них в отдельности, способны вступить в индивидуальные отношения. Здесь они абсолютны, целостны, не ограничены формальными рамками содержательности, здесь нет причуд содержательности: ни опыта, ни знаний, ни умений и навыков, ни традиций и нравов, ни стеснения, ни притязаний. Здесь нет ничего содержательного – ни слов, ни ролей, ни чувств и эмоций, ни кальки способов существований – ни мировоззрения, ни мировосприятия, здесь только существо одного, открытое своим существом существу другого. Большего сказать об индивидуальных отношениях, соблюдая требования достоверности, нельзя.

Рис. 5. Системы отношений личности

У читателей, знакомых с предыдущей нашей работой, с теорией личности, сформулированной на базе новой методологии, существует тенденция относить к индивидуальным отношениям любые межличностные отношения, приносящие положительные переживания. Данный подход ошибочен, хотя, конечно, индивидуальные отношения сопровождаются положительными переживаниями, но не все отношения, сопровождающиеся положительными переживаниями, являются индивидуальными. Индивидуальность человека участвует в разного рода отношениях, но, искажаясь содержательностью, она, как правило, лишается возможности участвовать в индивидуальных отношениях как таковых. Особенно часто понятие индивидуальных отношений отождествляется с любовью, но это неверно по ряду причин. Блистательная работа Ролана Барта «Фрагменты речи влюбленного» является лучшим доказательством неправомерности подобного отождествления. Представляя нам любовный дискурс, Р. Барт предупреждает, что речь в нем идет не о возлюбленном и даже не о влюбленном, а о совокупности не связанных друг с другом фигур («обломков дискурса», которые следует понимать «не в риторическом смысле, но скорее в смысле гимнастическом или хореографическом»). Где «каждая фигура раздается и звенит в одиночестве, словно звук, оторванный от всякой мелодии , – или повторяется до пресыщения, как мотив психоделической музыки (курсив наш. – А.К., А.А.)». Подобное «одиночество», рожденное в пространстве одиночества, явно не свидетельствует в пользу индивидуальных отношений .

Вряд ли стоит, вслед за структуралистами экзистенциального толка, восхищаться «несовпадением человека с самим собой», о чем говорят, например, Морис Мерло-Понти и бахтинианцы. Что действительно заслуживает самого пристального внимания и самой высокой оценки, так это как раз совпадение с самим собой. Но представить себе такое совпадение в одиночестве пространства одиночества весьма затруднительно. Индивидуальные отношения позволяют добиться этого «совпадения», которое, однако, отличается от идентификации тем, что последняя возможна лишь по отношению к чему-то, что заведомо предполагает утрату изначальной уникальности сущности. Индивидуальные отношения тем и отличаются, что они являются одновременно и отношением, и совпадением с самим собой, данная возможность гарантируется как раз несодержательностью такого отношения. Рассматривать таким образом индивидуальные отношения как ролевое поведение нельзя, они не являются даже поведением в прямом смысле этого слова. Индивидуальные отношения несодержательны, а потому неопределимы, они само существование, предшествующее всякой реальности. Ролевые игры Сюжеты большинства сексуальных игр выглядят давно затасканным клише – но все равно работают! Дизайн долларовых купюр тоже не первой свежести – но владельцам нравится.Учительница, медсестра, госпожа, стюардесса, школьница – набор этих образов одинаково

Из книги Как поиметь мир [Настоящие техники подчинения, влияния, манипулирования] автора Шлахтер Вадим Вадимович

Ролевые модели

Из книги Греческие богини. Архетипы женственности автора Бедненко Галина Борисовна

Ролевые архетипы С одной стороны, архетипы - это некие силы, приходящие неожиданно, силы, которые мы не можем объяснить, а часто и справиться с ними. Они способны дать нашей жизни новый смысл или окунуть в безумие, потому что это - то, что приходит из бессознательного. Если

Из книги От текста к сексу: скандальное руководство как, что и когда написать девушке в СМС автора Шереметьев Егор

Женские ролевые архетипы В этой книге мы выделяем восемь женских ролевых архетипов:Деметра - мать милостивая, щедрая или ужасная; Кора-Персефона - юная дева, жертва, хозяйка Подземного царства; Афина - неприступная дева, стратег и тактик; Артемида - вечная дева,

Из книги 10 глупейших ошибок, которые совершают люди автора Фриман Артур

Ролевые игры Я давно заметил, что девушки любят ролевые игры, потому что это весело и заставляет их представлять красочные эмоциональные картинки. В которых, например, вы вдвоем занимаетесь чем-то классным. Большинство девушек будут отвечать тебе, уже включившись в

Из книги Ху из ху? [Пособие по психологической разведдеятельности] автора

Ролевые игры «Весь мир - театр, а люди в нем актеры», - писал Шекспир в пьесе «Как вам это понравится». И как он был прав!Все мы обычно исполняем какие-то роли. Разве вам никогда не приходилось улыбаться, когда на душе кошки скребут? Разве вам не доводилось заниматься

Из книги Руководство по системной поведенченской психотерапии автора Курпатов Андрей Владимирович

Комплиментарные ролевые (социальные) отношения Психологически тяжелые отношения Выяснить то, в каких отношениях вы находитесь с другим человеком, достаточно просто. Во-первых, попытайтесь сделать так, чтобы он заговорил о себе. О себе люди, в зависимости от

Из книги Необычная книга для обычных родителей. Простые ответы на самые част(н)ые вопросы автора Милованова Анна Викторовна

1. Ролевые отношения: идентичность и идентификация При рассмотрении данного аспекта социального поведения следует сразу же развести понятия «идентификации» и «идентичности». Если «идентификация» есть не более чем работа «картины», что, конечно, подразумевает и работу

Из книги Трудные люди. Как налаживать хорошие отношения с конфликтными людьми автора Макграт Хелен

Из книги Карьера для интровертов. Как завоевать авторитет и получить заслуженное повышение автора Энковиц Нэнси

Ролевые модели У близкого родственника может оказаться такая же биологическая предрасположенность к тревожному типу поведения. Более того, он будет наглядно демонстрировать, как она проявляется. К примеру, один из родителей: передает ребенку образ мира как

Из книги Бесследно пропавшие… Психотерапевтическая работа с родственниками пропавших без вести автора Прайтлер Барбара

Из книги автора

6.2. Ролевые игры Некоторые дети не станут говорить о том, что с ними произошло. Но они могут воспроизвести самое важное из случившегося в ролевых играх – вместе с другими детьми, с помощью кукол, фигурок или мягких игрушек.Эти ролевые игры могут помочь интегрировать как

Социальная роль - модель поведения человека, заданная социальной позицией личности в системе социальных институтов, общественных и личных отношений. Другими словами, социальная роль - "поведение", которое ожидается от человека, занимающего определенный статус.

Современное общество требует от человека постоянной смены модели поведения для выполнения конкретных ролей. Юные девушки очень рано осознают, что они должны быть красивыми, а юноши - что их образ должен дополняться образом идущей рядом красивой девушки. Гендерные роли предопределяют возрастные соотношения в парах. В рекламах и телепередачах седовласые мужчины часто появляются в романтическом окружении партнерш по возрасту намного младше себя. Видели ли вы когда-нибудь что-то обратное

Как и почему каждое новое поколение усваивает поведение, присущее той или иной гендерной роли? Это происходит в процессе научения, основанного на подкреплении, наказании и моделировании (Bussey & Bandura, 1999). Нарушение модели поведения, соответствующей определенному полу, жестоко наказуемо, особенно в подростковой среде. Предположим, что старшекурсник Эрни приглашает дружелюбную славную Эллен на танцы. Из- за того что Эллен не слишком хороша собой внешне, друзья Эрни немилосердно издеваются над ним за то, что он пригласил на свидание «уродину». Эрни не повторит больше своей ошибки. Его друг Джастин, видевший все это, поостережется в будущем приглашать на свидание не слишком симпатичных девушек. Согласно когнитивной теории социального научения, Джастину хватило наблюдения за тем, какое наказание постигло Эрни, чтобы понять, что юношам не следует приглашать на свидание непривлекательных девушек.

Ролевые отношения - это отношения, обусловленные функциональными обязанностями субъекта. Они характеризуются, в частности, следующими признаками.

Безличность. Роли прилагаются к каждому, кто находится на соответствующем статусном месте.

Обусловленность поведения ролевыми обязанностями. Социальная роль - это набор ожидаемых поведенческих стереотипов, связанных с выполнением вполне определенной, конкретной работы. Трудная совместимость социальных ролей. Проблема заключается в определении того, что именно и от кого ожидается. Не всегда совпадает мнение индивида о своей роли с тем, что об этом думают другие и что есть на самом деле, - все может в широких пределах отличаться. Вживаемость асоциальную роль субъекта. Роли быстро выучиваются и могут значительно влиять на поведение субъекта. Ролевые отношения представлены следующими параметрами. Ролевой эпизод определяется предположением, что группа занимает фиксированную позицию по какому-то вопросу. Это предположение становится известным исполнителю роли, который, в свою очередь, формирует восприятие того, что от него ожидают, и как бы задает впоследствии некоторое поведение члена организации. Однако его поведение может значительно отличаться от реальных ожиданий группы. Поэтому поведение группы также может измениться.

Ролевой набор -- совокупность ролей, соответствующих данному статусу, это группа индивидов, которые формируют, хранят ожидания, касающиеся того, как должен себя вести исполнитель роли, обмениваются этими ожиданиями и дают знать о них исполнителю роли. Ролевой набор свидетельствует о поведенческих стереотипах, существующих в социальной группе. Исполнитель роли имеют более четкие представления о ней в случаях, когда ролевой набор мал, нежели когда он велик. Маленькие ролевые наборы связаны с образованием клик, или изолированных мелких групп внутри социальной группы.

Ролевая дифференциация определяется как степень различия типы функций между людьми. Чем выше разделение ролей, тем выше ролевая дифференциация. Она дает представление о том, как распределяются социальные роли в конкретных производственных обстоятельствах. Любая организация сталкивается с тем, что называется ролевой проблемой, К числу таковых относятся:

Ролевой конфликт;

Ролевая неопределенность;

Ролевая перегрузка.

Существует множество способов решения ролевых проблем. Один из них связан со структурными изменениями, сменой работы.

Социальная роль представляет собой специфический механизм, посредством которого общественные интересы определяют поведение личности в разнообразных ситуациях общения.

Социальные роли, необходимые в конкретных ситуациях общения, вырабатываются обществом в течение длительных периодов его развития как социально одобряемые типы поведения людей.

Стиль ролевого поведения человека - это личностная окраска исполнения роли, зависящая от темперамента, характера, мотивации и других особенностей личности, от ее знаний и умений.

Ролевое поведение личности имеет два плана. Это действия, обусловленные:

1) нормативными требованиями - «Я» в предлагаемой обстоятельствами роли;

2) личными притязаниями - «Я» как таковой.

Первый план поведения - социальная форма ролевых действий, второй план - психологический способ ролевой самореализации.

Как раз здесь и возникает та существенная проблема, о которой шла речь выше, - трудная совместимость социальных ролей. Различие между тем, что субъект относит к своей роли, что об этом думают другие и что есть на самом деле «настоящая» данная роль, как правило, приводит к внутриролевым и межролевым конфликтам.

Ролевые отношения

Взаимоотношение между участниками коммуникативного акта, определяемые социальной ситуацией и меняющиеся при изменении ситуации общения. Говорящие выбирают из обширного репертуара ролей наиболее соответствующие данной ситуации общения (покупатель - продавец, ученик - учитель, соученик - соученик и т. д.)

Словарь социолингвистических терминов. - М.: Российская академия наук. Институт языкознания. Российская академия лингвистических наук . Ответственный редактор: доктор филологических наук В.Ю. Михальченко . 2006 .

Смотреть что такое "Ролевые отношения" в других словарях:

ролевые отношения - Взаимоотношения между участниками коммуникативного акта, определяемые социальной ситуацией и меняющиеся при изменении ситуации общения. Говорящие выбирают из репертуара ролей соответствующие той или иной ситуации роли: ученик учитель, милиционер… … Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

Ролевые отношения - Взаимоотношения между участниками коммуникативного акта, определяемые социальной ситуацией и меняющиеся при изменении ситуации общения. Говорящие выбирают из репертуара ролей соответствующие той или иной ситуации роли: ученик – учитель,… … Общее языкознание. Социолингвистика: Словарь-справочник

РАЗДЕЛЕННЫЕ СЕМЕЙНЫЕ РОЛЕВЫЕ ОТНОШЕНИЯ - (segregated conjugal role relations) разделение труда внутри семьи, предполагающее отдельные задачи для каждого партнера. Термин впервые использован Элизабет Ботт (1957). По ее мнению, такие отношения наиболее часто встречались в сообществах с… …

ОБЪЕДИНЕННЫЕ СЕМЕЙНЫЕ РОЛЕВЫЕ ОТНОШЕНИЯ - (joint conjugal role relationship) разделение труда внутри семьи, подразумевающее распределение домашних обязанностей между партнерами. Термин впервые использовала Элизабет Ботт (1957), показав, что такие связи наиболее часто встречаются в… … Большой толковый социологический словарь

ОТНОШЕНИЯ РОЛЕВЫЕ В СЕМЬЕ - отношения между членами семьи, к рые определяются характером и содержанием семейных ролей или типом взаимодействия членов семьи при исполнении ими семейных ролей. Семейная роль один из видов соц. ролей человека в об ве. Семейные роли определяются … Российская социологическая энциклопедия

ОТНОШЕНИЯ РОЛЕВЫЕ - – вид межличностных отношений, связанный с теми ролями, которые играют или должны играть партнеры по социальному взаимодействию. Несоответствие той роли, которую играет человек, роли, которой от него ожидает партнер по взаимодействию, создает… …

Интертипные отношения - разрабатывавшаяся в соционике теория об отношениях между представителями социотипов, обусловленных отличиями этих социотипов. Содержание 1 14 видов интертипных отношений по модели А … Википедия

Гуманные отношения - (в детском возрасте) [лат. humanus человеческий, человечный, человеколюбивый] 1) форма межличностных отношений, основанных на принципах гуманности; 2) совокупность гармоничных отношений субъекта с миром, другими людьми и с самим собой.… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

Воспитательные отношения - это разновидность отношений людей между собой, направленных на развитии человека посредством воспитания, образования и обучения. В отличие от экономических, политических, юридических, эстетических, трудовых и других отношений воспитательные… … Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога)

СЕМЬЯ - основанное на браке или кровно родственных отношениях объединение людей, связанное хозяйственно бытовой общностью и взаимной ответственностью; первичная институционализируемая социальная форма совместной жизни людей. Возникает С. для обеспечения… … Новейший философский словарь

Книги

• Избранные работы по социологии. Экология городских сообществ , Луис Вирт. Сборник знакомит с научным наследием американского социолога Луиса Вирта, видного представителя Чикагской школы социологии. В сборник включены статьи разных лет, освещающие такие темы, как… Купить за 1011 руб
• Психологические тесты (комплект из 2 книг) , . Представленные в первом томе тестовые методики позволяют диагностировать различные личностные и мотивационные особенности человека, черты характера и свойства темперамента индивида. Во втором…